Работы нижегородского художника Алексея Чернигина выставлялись в Китае, Франции, Швейцарии и США, хранятся в частных коллекциях по всей России и всему миру. Должен ли художник работать голодным, где и как учиться, чтобы поймать музу за хвост и заработать, — на эти и другие вопросы Алексей ответил Финтолку.

Алексей Чернигин — художник и предподаватель, член Союза художников России, сын советского художника Александра Чернигина. Живет в Нижнем Новгороде.

Содержание:

• «Завораживало, какую власть отец имеет над холстом»
• Как работает художник
• О ценах на картины, доходах и дополнительном заработке
• Почему картины не надо объяснять

«Завораживало, какую власть отец имеет над холстом»

— Вы сразу захотели идти по стопам отца или не планировали связывать жизнь с искусством? Кем мечтали стать в детстве?

— Насколько себя помню, я всегда рисовал. Много детских рисунков утеряно, но по тем, что сохранились, можно предположить, что сначала хотел стать моряком. Огромное количество парусников, морских сражений и карт воображаемых островов. В 12 лет написал книгу и сам же ее издал, снабдив иллюстрациями. В одном экземпляре. Но писателем я точно не хотел быть.

Важнее отметить зарождавшуюся уже, видимо, тогда проектность мышления. Ведь книга — это большой проект, растянутый во времени. Нужно создать осмысленный и законченный текст, перевести его на бумагу, желательно без ошибок, нарисовать обложку и картинки, собрать все это вместе и не бросить на полдороги!

Влияние отца на мое становление неоценимо. Я постоянно видел его за работой, наблюдал, какое нескрываемое наслаждение он от нее получает. Этим невозможно было не заразиться. Это не просто была осуществленная модель жизни, это был пример обретения счастья в своем деле.

При этом я всегда был активным соучастником творчества. Помню, его дипломной работой была многофигурная композиция с детьми у костра на берегу Волги. Для всех мальчишеских персонажей позировал я. А было их человек пять или шесть. Видя, сколько отец работает, как увлеченно ищет, открывает что-то новое, бездельничать рядом было немыслимым.

Меня завораживало, какую власть он имеет над листом бумаги или холстом, как под хлесткими, быстрыми движениями рук из отдельных, несвязанных мазков вырастает новый мир, вселенная, живущая по его законам и правилам.

— Нужно ли художнику образование или главное — иметь талант?

— Талант — это подарок, счастливый билет, потенциальная возможность что-то сделать в жизни. Но это еще и ответственность. Без развития любой талант зачахнет.

Художник как губка: впитывает эмоции, ощущения, мысли, навыки. Но для того чтобы впитывать, нужна среда, наполненная необходимым количеством полезной информации. Для одного подходит самообразование, другому нужна дисциплина и системность вуза, третий все возьмет просто из общения с людьми.

В моей жизни было и то, и другое, и третье. Мне повезло родиться в семье художника, и многие секреты открывались сами собой, без особых усилий. Знания, за которыми люди охотятся, отец передавал запросто, по-свойски. Потом была изостудия, та самая, в которой когда-то занимался отец. Потом художественное училище, архитектурно-строительный университет. Это был длинный путь, на котором посчастливилось повстречать множество щедрых и увлеченных учителей. А еще были мои сокурсники, такие разные и такие талантливые. Многие их них оказали на меня большое влияние. Это понимаешь со временем.

— Что лучше выбрать: художественный факультет или смежную специальность вроде дизайнера?

— Базовое образование необходимо. Нужен фундамент, с которого можно начинать строить себя. А вот где и как его получить — это вопрос действительно сложный и неоднозначный. После окончания архитектурно-строительного университета я более 15 лет в нем преподавал, поэтому знаю систему изнутри. И, конечно, у меня к ней было очень много вопросов.

Главное — научиться учиться. Не только добывать знания, информацию, но и систематизировать, использовать. Мы начинали учиться еще в Советском Союзе, и у нас был постоянный дефицит информации. Ее нужно было собирать по крохам, выискивая в этих крохах хоть что-нибудь полезное для себя. Сейчас же мы плаваем просто в океане информации, ее явный переизбыток, нужны совсем другие навыки — умение фильтровать, отсеивать и отбрасывать информационный мусор.

Как работает художник

— То, что вы рисуете маслом, — это дань классике или любимый стиль?

— Я начинал с акварели, и в Союз художников был принят именно как акварелист. Но потом, видимо, захотелось масштаба. Акварель все-таки довольно камерная техника, масло же позволяет не ограничивать себя в размере полотна. В то же время для меня очень важно сохранить легкость и чувство свободы, раскрепощения, которое мне так нравится в акварели.

— Сколько в месяц у вас уходит на кисти, холсты и краски?

— Не веду таких подсчетов. Материалы для живописи сейчас стоят очень дорого. Но, в принципе, можно обходиться ограниченным количеством красок. Необязательно скупать всю палитру цветов, представленных в салоне. Великие мастера, такие как шведский живописец Андерс Цорн, например, могли написать картину, используя палитру из пяти-шести красок. То же самое с кистями. Я работаю самыми простыми. На качество живописи это не влияет. Вот холст — другое дело. Холст нужен хороший, тут уж экономить не нужно.

— Вы сразу рисуете на чистовик или меняете один холст за другим, пока не добьетесь идеала?

— В масляной живописи это не так критично, как в акварели. Там ошибаться практически нельзя. Маслом же можно целый день работать, а в конце дня, чертыхаясь, все стереть до чистого холста. Бывает и такое.

Масло позволяет работать над картиной хоть бесконечно, в истории были случаи, когда художники работали над одной картиной годами и даже десятилетиями. Все зависит от замысла и сложности композиции. Главное — не терять изначального настроя, задора. Когда чувствуешь, что устал от картины, надо просто оставить ее на время, заняться другой. Поэтому нет ничего хуже, чем работать к определенному сроку. Тем более к сроку, определенному не тобой.

Бывает и так, что картина окончена, а тема не отпускает, не дает покоя, требует новой реализации. В другом размере или в новой композиции. Так появляются целые серии, объединенных одной темой. Интересно потом посмотреть концепцию в развитии, ведь между картинами бывает временной промежуток в несколько лет. У меня уже другая техника, другая палитра, я сам совсем другой.

— Как приходит вдохновение — спонтанным озарением или вы продумываете всю концепцию?

— В свое время на меня произвело большое впечатление интервью с художником Михаилом Шемякиным, в котором он рассказывал о методе работы над творческой концепцией. В основе его подхода четкая и педантичная организация своеобразной «библиотеки идей», в которой для каждой новой темы создается новая папка. Причем у Шемякина это реальная, физическая папка, в которую мастер собирает фотоматериал, эскизы, наброски, записи, вырезки по теме. Таким образом, любая шальная мысль, какое-то даже легкое дуновение идеи не исчезает и не забывается. Сначала мне показалось, что это какой-то бухгалтерский учет. Но со временем я оценил метод, понял, что такая систематизация очень продуктивна.

Идея почти никогда не приходит в готовом виде. Чаще всего просто появляется какой-то образ, на котором интуитивно останавливается внимание, как на легком подергивании поплавка на воде. От него начинают идти круги, они подцепляют и вовлекают в свою орбиту другие образы... Картина не рождается вдруг, это всегда пласт жизни, замысел развивается, обрастает подробностями. Или, наоборот, лежит годами, ждет какой-то новой вспышки, когда все наконец срастется и появится тема. Это очень живой и трепетный процесс, и меня он чрезвычайно увлекает, это и есть настоящее творчество.

О ценах, доходах и дополнительном заработке

— Можно ли заработать, не занимаясь ничем, кроме живописи? Возможно ли жить с этого или прибыль всегда будет нестабильна?

— Раньше я думал, что это невозможно. Поэтому было множество параллельных занятий —промышленный и графический дизайн, архитектура и дизайн интерьера, даже автомобильная аэрография. Но потом понял, что если буду и дальше распыляться, то не добьюсь успеха. Поэтому бросил преподавательскую работу и сосредоточился исключительно на живописи. Все остальное осталось как хобби.

Так что зарабатывать живописью можно, надо только правильно организовать процесс. И да, о стабильности надо забыть сразу.

— Вы сами устанавливаете цены на свои работы или их оценивают эксперты? Существует ли вообще средняя стоимость произведения и от чего она зависит?

— Цену чего-либо, относящегося к искусству, вообще очень сложно определить. Цену назначает художник, а люди реагируют на эту цену. Или не реагируют.

Важно отметить, что к той цене, которую назначает за свою работу художник, добавляется комиссия галереи или интернет-портала, которые продают картину. Она составляет от 15 до 100 %. Неудивительно поэтому, что коллекционеры ищут возможность выйти напрямую на художника. Галереи же заинтересованы в том, чтобы все контакты с потенциальными покупателями шли исключительно через них. Это извечная борьба.

— У вас есть поклонники, которые покупают ваши картины одну за другой?

Да, можно и так сказать. Есть коллекционеры, которые покупают мои работы уже очень много лет. А это значит, что в свое время они совершили не спонтанную покупку, пожили с этой картиной и захотели еще. Это приятно и очень вдохновляет.

Почему картины не надо объяснять

— Продвижение молодого художника — это про его работы или все-таки про личный бренд?

— В моем понимании художник должен максимально проявляться в своих работах, этим и создается его имя, все остальное — от лукавого. Художник изначально ограничен в средствах своего выражения, он должен донести свою мысль, эмоцию, посыл, принципиально не пользуясь словами. Более того, он ограничен рамками холста, его плоскостью, ограничен интенсивностью пигмента в красках. И его цель — преодолеть эти ограничения, вырваться из их плена. Я глубоко уверен, что не нужно вешать рядом с картиной листок с поясняющим текстом. Закончив работу, ты все сказал, и не надо больше ничего объяснять. Надо предоставить зрителю возможность и даже труд рассмотреть, понять, по-своему осмыслить.

— Как пробивались вы, какие способы сработали и какие нет?

— Мне кажется, продвижение — это особый талант и совершенно отдельная работа. Наверное, есть универсалы, которые успевают и работать, и крутиться в артистической тусовке, возможно, какие-то гении пиара делают это даже одновременно. Я умею и люблю работать, все остальное делаю по мере сил, как получается. В идеале, я думаю, нужно нанимать специалиста, который возьмет на себя работу по продвижению. Это огромный комплекс задач, который требует полной включенности.

— Чтобы попасть на выставку, нужно знать людей или же со своими работами можно прийти куда угодно?

— Я никого никогда не искал. У булгаковского Воланда были правильные слова на этот счет:

«Ничего не просите. Никогда и ничего, в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами все дадут!»

Надо просто работать, искать то, что взволнует тебя прежде всего, а уж потом это затронет и еще кого-то. Главное — научиться видеть то, чего не замечают остальные, научиться удивляться простым вещам. Или, точнее, вспомнить, как удивлялся им в детстве. Это похоже на то, как охотник идет по лесу. Он ведь не просто праздно гуляет, он настроен на определенную волну, он сосредоточен и внимателен. Он весь — ожидание. Только так, замедляя ритм своих ощущений, растворяясь в своем созерцании и подчиняя ему всего себя, можно научиться видеть как художник.